Архипелаг Бокас дель Торо. Панама

День первый. Привет, Бокас!
Знакомое щемящее чувство неотвратимости предстоящих впечатлений охватило нас жарким январским днем, когда двухмоторный 16-местный Эмбраер, легко оттолкнувшись от взлетной полосы панамского аэропорта Альбрук, начал с креном набирать высоту, унося нас на остров Колон, принадлежащий всемирно известному архипелагу Бокас дель Торо. Под нами пролетел огромный торговый центр, тоже Альбрук, как и аэропорт, расположенный на месте бывшей американской авиабазы с этим же названием, затем Мост Столетия через Панамский канал и множество мелких городков и деревень, утопающих в тропической зелени, покрытой белой пеной облаков.

Мост Столетия через Панамский канал

Наш самолет поднимался все выше, пока в иллюминаторы не грянуло раскаленное январское солнце. В разрывы облаков можно было подглядеть дороги с копошащимися на них машинами, поля и джунгли, покрывающие склоны невысоких панамских гор.

Архипелаг Бокас дель Торо (Пасти Быка) - это группа островов, компактно разбросанных в Атлантическом океане в северо-восточной части Панамы недалеко от материка и границы с Коста Рикой. Эти острова были открыты досточтимым Христофором Колумбом в самом начале шестнадцатого века и, как и Жемчужные острова Тихого океана, являют собой место морского отдыха неисчислимых туристов из Старого и Нового Света. В честь Колумба и назван крупнейший остров архипелага Колон. Есть еще одна историческая личность, почитаемая в Панаме - это Васко Нуньес де Бальбоа. Его имя прославило денежную единицу Панамы - бальбоа. Правда, справедливости ради, необходимо признать, что бальбоа - это копия североамериканского доллара, причем металлические деньги номиналами и размерами ничем не отличаются от старшего братца, а только рисунком аверса и реверса, а бумажные бальбоа и вовсе отсутствуют. Поэтому в Панаме легко обращаться с местной валютой: главное - не утащить обратно в Штаты. То, что позволено доллару в Панаме, не позволено бальбоа в США.

Бокас дель Торо. Панама

Ну а сам Васко Нуньес де Бальбоа, благодаря личной предприимчивости, глубоким знаниям и напористости, сумел из морского «зайца» и банкрота дорасти до губернатора Верагуа, но стать губернатором всея Панамы ему не позволили как выскочке и предусмотрительно обезглавили за самоуправство и попытку узурпировать власть аккурат 490 лет назад -15 января 1519 года. Бальбоа первым из европейцев в составе экспедиции прошел до Южного моря, что зовется ныне Тихим океаном, и занялся обширными исследованиями района, но был схвачен будущим покорителем Перу Франсиско Писсаро и передан недругам Васко Нуньеса. Судя по всему, память о великом конкистадоре Васко Нуньесе де Бальбоа будет вечно жить в сердце панамского народа.

Бокас дель Торо. Панама

Могучие Кордильеры северо-американского континента, встречаясь с еще более могучими Андами Южной Америки, в низком поклоне образовали панамскую перемычку - перешеек с невысокими горными образованиями, поддавшимися человеческому упорству и изобретательности, которые соединили в августе 1914 года два мировых океана. К строительству межокеанского водного пути примерялись уже давно, с первых лет освоения Вест-Индии, но тогда совершить это было не по зубам. Панамский канал изменил жизнь не только Панамы, обретшей независимость от Большой Колумбии в 1903 году, но и всего мира, получившего возможность скорого доступа в порты Чили, Перу, Эквадора, а также США, Мексики, Австралии, Китая, Японии...

Канал каналом, а наш самолет тем временем долетел до архипелага и начал снижение. Внизу проплыли дивные зеленые острова с каймой белых пляжей, опущенные в голубизну океана, и вот с поворотом , мы начали приземление на узкую полоску асфальта посреди городка, непривычно выделяющуюся на фоне буйной тропической растительности, закрывающей домики островитян. Самолет доставил нас до одноэтажного здания аэропорта по правую сторону полосы в то время, как слева на краю поля у забора шел ожесточенный футбольный матч местных команд. Мы поняли - мы на Бокас, и наши приключения не за горами.

Бокас дель Торо. Панама

Мы были правы, предчувствия нас не обманули. Дело в том, что мы предусмотрительно не заказали гостиницу на славном острове Колон, прекрасно зная, что остров - место паломничества бэкпэкеров и любителей ныряния и плавания среди рифов из всей Европы, Северной и Южной Америк, а также других всевозможных австралий. У нас были шансы провести чудесную тропическую жаркую ночь под незнакомыми звездными скоплениями и луной, перевернутой совсем уж противоестественным образом. Мы могли в ночной тиши стать жертвами каких-нибудь всегда голодных обитателей джунглей или морской твари, решившей поживиться на суше. Мысли о нашей возможно печальной судьбе начали приходить в голову, когда мы узрели толпы лиц без определенного рода занятий, снующих с рюкзаками за плечами, в страстном порыве целующихся тут и там по-европейски одетых в лохмотья юных парочек, а также приезжих завсегдатаев ресторанчиков без стен и без дверей со стороны улицы.
Самым печальным было то, что все они не походили на аборигенов, а значит - где-то жили, а следовательно, УЖЕ составляли нам конкуренцию.

Автомобильное движение на острове было интенсивнее, чем в центре Чикаго, и то и дело приходилось уворачиваться от настырных таксистов, предлагавших свои транспортные услуги. Куда нам ехать? Таксисты были нам не нужны, а мы им - бесполезны. Жизнь на острове Колон бурлила, как на материке. Нам необходимо было определиться со своим будущим, хотя бы на предстоящую ночь.

Как это обычно бывает, помощь пришла со стороны: два местных пацана, очень похожих на пионеров, распознали в нас бездомных туристов и проводили к офису, предлагавшему размещение таких, как мы, бродяг в весьма приличном кондоминиуме на третьем этаже с видом на океан. Видимо, проблема профессиональной занятости молодежи на этом острове уже была решена, и пионеры получили свою комиссию. Мы догадались, что остров Колон может поглотить абсолютно всех желающих насладиться прелестями кочевой жизни и морских развлечений в этом райском уголке.

Оставаться долго в нашем двухкомнатном приюте не входило в наши планы, и мы совершили вылазку «в люди».

Люди жили не спеша, как и полагается счастливым обитателям тропических стран, когда заведомо известно, что завтра все равно наступит, и что оно вряд ли будет отличаться от сегодня. Те самые туристы, которые каких-то полчаса назад путешествовали с севера на юг острова, теперь дефилировали с юга на север, упиваясь мороженым или гамбургером. Из скромного вида ресторанчиков и кофеен доносилась музыка, весьма специфичная для здешних мест. Внезапно упал вечер. Еще минуту назад заходящее за материк солнце цеплялось своими лучами за кроны деревьев, доставляя последние мазки загара белоснежным зимним европейцам и очень смуглым, извините за политкорректность, афро-панамцам, и вот уже чернота залила прямые улочки Бокас дель Торо, выпятив освещенные залы питейных заведений и гостиниц. Снующие туда и сюда собаки являли собой образцы солидности и достоинства, отказываясь принимать пищу из рук незнакомцев, молчаливо и гордо удаляясь прочь от предлагаемых лакомств, дружелюбно помахивая хвостами. В воздухе витали миазмы моря и кокосовых пальм. В небе, накрывшем архипелаг черным колпаком, зажгли новые созвездия. Туристы постепенно растекались по отелям, торговцы собирали свои товары с переносных столов и подсчитывали дневную выручку, щедро делясь с вовремя появившимися представителями местной власти. Остров Колон удалялся на ночной покой.

День второй. В Пасти Дракона
Едва утреннее солнце бросило пригоршню искр в наше пристанище, как был разработан план на предстоящий день. Во-первых, было решено переехать в расположенный по соседству отель, которым владела семья итальянцев, о чем красноречиво говорило присутствие флага Итальянской республики на фасаде здания, правда, среди флагов Панамы, Великобритании, США и Европейского Союза, но итальянский выглядел чище и развевался особенно независимо. Оценив по достоинству итальянскую речь вашего покорного слуги, хозяйка отеля предоставила один из лучших номеров с видом на те самые флаги. Во-вторых, мы решили осмотреть остров Колон, а это значит добраться до Пасти Дракона (Бока дель Драго) - замечательного мыса на самой северной оконечности острова, а оттуда - доплыть до морских звезд и Острова Птиц (Исла Пахарос). Остров Колон знаменит обилием пристаней, откуда можно за весьма умеренную плату дойти до живописнейших островов архипелага, поплавать с маской и трубкой, а также с аквалангом, погонять на морских мотоциклах.

Однако, для достижения цели, находящейся в каких-то 18 километрах, было нанято такси со щеголеватым водителем, который напоминал своей торжественностью скорее водителя лимузина или катафалка, и мы двинулись в путь получать удовольствие от общения с морем и его обитателями.
Дорога заняла примерно 40 минут в силу того, что то, по чему мы ехали, дорогой можно назвать лишь эвфемистически, и лишь продукция японского автопрома позволила нам доехать без существенных растяжений, ушибов и синяков, а таксисту - просто доехать. Только мысль о том, что не мы одни преодолевали этот путь, вселяла оптимизм и уверенность в завтрашнем дне. Наш путь пролегал через джунгли, местами напоминавшие подмосковный лес низкорослыми кустами и тощими деревцами. В зарослях то и дело мелькали дома и домики местных жителей. Эти строения зачастую отличались от подмосковных только отсутствием печных труб. Владельцы этих домов не знают, что значит расчищать от снега подъезд к дому или спасаться от сосулек, бахромой свисающих с края крыши. Не знают они и пальто, никогда не испытывали острых ощущений во время гололеда. Поэтому редко можно увидеть в Панаме автомобили с рельефным профилем протектора шин - их изнашивают до основания.

Водитель высадил нас в Бока дель Драго прямо на пляже среди кокосовых пальм и порхающих пернатых. Кроткие волны лизали корни величественных кокосовых пальм, а морской бриз лениво шевелил их кроны, угрожая оторвать один - два кокосовых ореха размером с крупную кошку каждый. Мы старались не смотреть вверх на свою судьбу, как запоздавший пассажир старается не смотреть на приближающийся к переезду поезд, стремясь одним мощным броском преодолеть пути. У нас впереди была еще целая жизнь, и завершить ее в Бокас дель Драго не имело смысла.

Через каких-то 200 метров показался местный ресторан с лениво восседающим на высоком стуле у барной стойки официантом, небольшая пристань и пляж. Песок был горячим, хотя солнце, смилостивившись над нами, укрылось стыдливо облачками и не жарило немилосердно. Мы были на 8 градусе северной широты, и это хорошо чувствовалось. Море было такого качества, что выходить из него было мучительно больно, а воспоминания о недавно покинутом заснеженном и морозном Чикаго стали вроде детских воспоминаний о первом падении с велосипеда- подробностей не помнилось в виду давности событий. Гладкие волны колыхали наши тела, под которыми проплывали невиданные доселе рыбы, тыкаясь мордочками в коралловые рифы. Казалось, время остановилось, и лишь волны да пальмы двигались в этом покое.

Сознание постепенно возвращалось, принося мысль о необходимости осуществления дальнейших планов. Чувство голода все еще не приходило, причиной чему было неуемное желание двигаться дальше, и мы вскоре познакомились с ловцом лангустов, который с понятной радостью поддержал наше желание посмотреть на морских звезд, обитающих в прибрежных водах, и полюбоваться Островом Птиц. Благодаря тому, что на нас двоих приходилось два фотоаппарата и одна видео -камера, морские звезды не могли пожаловаться на отсутствие внимания с нашей стороны и позировали во всех ракурсах. Мы и не предполагали, что такие красавицы водятся совсем рядом на мелководье.

Следующей целью нашего путешествия был Остров Птиц, одиноко возвышающийся над океанской поверхностью. Была вторая половина дня, и легкий бриз разгонял приливную волну, весьма ощутимо долбившую дно нашей лодки. Она неслась, движимая мощным японским мотором, навстречу легендарному острову. Его обитатели, издали распознав наш маршрут, кружили над лодкой с явно подлыми намерениями. Однако все обошлось. Три вида птиц необыкновенной формы и красоты сновали туда и сюда по своим птичьим делам. На остров высаживаться запрещено, чтобы не беспокоить пернатых, так что, пришлось довольствоваться визуальным восприятием пещер, тоннелей и гнезд и записью фото- и видео-изображений. Остров довольно удален от других островов архипелага и поэтому его и облюбовали птичьи семьи, наслаждаясь тишиной и уединенностью. Обилие рыбы и прочих водоплавающих дает возможность птицам жить беззаботно, выращивая прожорливое потомство.

Но - надо возвращаться. Обратный путь мы проделали без приключений, подгоняемые веселым бризом и волнами. На пристани мы щедро расплатились с нашим ловцом лангустов, произведя на него приятное впечатление. На большой террасе, выходящей в море (интересно, применимо ли в данном случае слово «терраса») принимала топлесс вечерние солнечные ванны группа дам приятной в силу этого наружности, мужья и дети которых забавлялись на берегу во дворе шикарной асиенды. Асиенда была недавней постройки и, видимо, принадлежала кому-то из ее обитателей, по произношению, колумбийским подданным. Известно, что в Панаме значительная часть собственности принадлежит гражданам соседней Колумбии и Венесуэлы.

Солнце, уже в который раз, уходило спать, а мы поспешили на наш пятичасовый автобус, который доставил нас, просоленых и прожареных, как фисташки, в метрополию, к звукам энергичных негритянских песен, ароматам гамбургеров и пиццы, призывным стонам продавцов сувениров и безделушек. Невозможно не отметить, что в Панаме, как, впрочем, и в Коста Рике, нет национальной кухни. В Мексике, Перу, Бразилии - есть, а в Панаме - нет. Здесь нет мастерства приготовления морской дичи, как в Перу, нет обилия мясной пищи, как в Мексике. Из национальных блюд есть гамбургер, Биг Мак и пицца. Нет, здесь не голодают, но гурман вряд ли найдет в Панаме утешение. Колоритны национальные танцы, в ритмах которых улавливаются мелодии черной Африки и Востока, далекой Испании и своей Латинской Америки. В Панама-Сити, да и других городах страны, можно посидеть в ресторанчике и полюбоваться парными танцами. Женщины одеты в нарядные пойерас, а мужчины отбивают такт башмаками, сшитыми специально для этих танцев, манипулируя шляпой, на изготовление которой порой уходит несколько месяцев. Мы поужинали в стандартном ресторанчике, в котором нам подали сок, отжатый из апельсина, послушали чарующие звуки, доносившиеся из соседнего кафе и направились в свой отель готовиться к завтрашнему дню. Завтра должен был состояться наш главный тур.

День третий. Красота подводного мира
Дело в том, что ничего особенного на третий день намечено не было - просто мы собирались сделать то, ради чего на Бокас дель Торо рвутся тысячи не очень притязательных туристов, а именно - выйти в море и поплавать вволю с маской среди коралловых рифов, понаблюдать, как резвятся дельфины, пообедать рыбой в небольшом ресторанчике на сваях, вбитых в недалекое морское дно, побродить по небольшому острову -заповеднику Кайо Сапатийя (Сапожок), периодически окунаясь в небо, упавшее в море. Да, мы испытали все, даже странную рыбу, прожаренную до каменной твердости и поданную нам в чистеньком продуваемом карибским ветром ресторанчике на сваях у безымянного острова. Помня старый одесский анекдот о кинотеатре немого кино, в котором забота о тапере выражалась висевшим плакатом : «Не стреляйте в пианиста - он играет, как может», мы не стали выяснять, сколько лет было рыбе, прежде, чем она попала на сковороду и долго ли она мучалась перед смертью, а, не будучи жалкими рабами желудка, с достоинством заказали свежевыжатого сока манго по цене коллекционного коньяка. Как я уже объяснял, Панама - не место для гурманства...

Когда мы отчалили в десятиместной лодке от пристани в Бокас, наш бравый капитан направил судно к месту, известному как обитель дельфинов. Эти милые существа доставили массу удовольствия, гоняясь за нашей лодкой, по воле капитана-рулевого описывающей круги меж островами. Мы гордились нашим капитаном, придумавшим такую игру. Пассажиры остальных лодок, коих было вокруг множество, лишь пассивно глазели, как мы общались с дельфинами. После этого аттракциона мы были доставлены в пункт общепита, описанный выше.

Хорошо нагрузившись рыбой, о пользе чего сомнений не оставалось, так как для ныряния с маской и трубкой нужен был балласт, мы двинулись к рифам. Дело в том, что в Атлантике соленость воды очень высока, а значит, высока ее плотность, что не дает возможности достойно нырнуть в процессе наблюдения за рыбами. Так что, включение обеда в программу до сноркеллинга было совершенно разумно и оправдано. В нужном месте нам, всем пассажирам лодки, было предложено покинуть судно, надев маски с дыхательными трубками, чему мы и последовали. Ощущение, что мы упали в Шедд-аквариум не проходило. Мириады желтых, фиолетовых, красных, голубых сияющих неоном рыб, снующих меж таких же разноцветных кораллов самой причудливой формы и расцветки, предстали перед нами. Стаи фосфоресцирующих рыбешек синхронно меняли направление своего движения, как будто управляемые подводным регулировщиком, скользя по одним им известным траекториям. В это время с небес полило. Грозы не было, было очень мокро. Упругие капли долбили море, массажировали спину, и очень хотелось туда, к рыбкам, в сияющую всеми красками тишину подводного царства Посейдона. Нырок - и его подданные вмиг разлетаются на недосягаемое расстояние, и лишь кораллы плавно помахивают телами, как бы дразня и насмехаясь над моей неповоротливостью. Ливень шел, не переставая минут сорок, и все это время мы наслаждались разноцветием морских обитателей. Он нам не мешал, вещи - кино- и фотоаппаратура - были надежно защищены крышей нашей лодки и водонепроницаемой упаковкой, а мы и так были мокры до основания. Небо смешалось с зеленым океаном, торжественность единения с природой, стихией звучала шумом дождя и плеском некрутых волн о борта лодки. Уходить не хотелось. Легкий бриз развернул немного лодку, и казалось, что она дрейфует меж островов по воле стихии, но надежный якорь держал ее посреди вселенной, умытой ливнем. Неожиданно показалось тропическое солнце, как это часто бывает на Карибах, и остатки ливня начали испаряться, так и не долетев до морской поверхности. Нам было пора прощаться с изумительными обитателями моря; мы погрузились в нашу лодку, взревел двигатель, и мы понеслись навстречу Кайо Сапатийя, заповедному острову.

Этот остров зовется заповедником, а значит, за появление на нем нужно платить. Сумма необременительная, и нас от нее охотно избавил невесть откуда взявшийся товарищ в шортах и расстегнутой рубахе цвета хаки, прикрытый сверху шляпой. Он честно вручил нам два билета на посещение острова-заповедника в обмен на две десятидолларовые купюры, и мы пошли общаться с природой. Общение наше вылилось в занятие места в тени под развесистой пальмой, которая была предусмотрительно обследована на предмет плодоношения чего-нибудь увесистого, что могло бы испортить нам настроение. Убедившись, что пальма бездетна, мы опустились в бирюзовые воды. Карибское море в том месте очень мелко и потому - несудоходно. Обилие залегающих на небольшой глубине рифов создает замечательные условия для наблюдения за морской жизнью, не потревоженной быстроходными водными транспортными средствами. Мы отказались от возможности обойти остров вокруг, удовлетворившись рассказом об этом наших попутчиков-американцев. Остров Сапатийя представляет собой песчаный холм, напичканный пальмами и другими тропическими растениями. Это место уединения среди моря, где волна за волной набегают на берег мягко и тихо, утратив свою силу среди неисчислимых рифов и отмелей.
На обратном пути мы обогнули еще несколько обитаемых и необитаемых островов архипелага Бокас дель Торо, хранящих память о Христофоре Колумбе, Диего де Никуеза, Педро де лос Риосе, Васко Нуньесе де Бальбоа. Мы прощались с архипелагом Бокас дель Торо, обвеваемые упругим морским соленым ветром, ведь завтра - обратно в Панама Сити.

День четвертый - прощай, Бокас
Мы завершили наше путешествие в бесшабашный мир тропического счастья под проливным дождем. С небес рвануло так, что казалось, что где-то там произошло короткое замыкание, или Посейдон с Зевсом вступили в сговор с целью разбавить мир и благодать, царящие на острове, напоминанием о том, кто здесь хозяин. Зевс при этом вел себя отчасти вполне прилично, не применяя молний и раскатов грома. Все совершалось тихо, только неистовый шум низвергающейся с высот воды и сплошной туман олицетворяли стихию. Казалось, через атмосферу нужно было продираться, как через тропические джунгли с мачете в руке.

Наш пятичасовый вечерний рейс в Панама Сити представлялся все более и более призрачным, и только обед в гостиничном ресторане с итальянской кухней и бутылочкой добротного кьянти скрашивал нашу перспективу. Однако, к трем часам пополудни ливень начал стихать, и мы с поклажей потопали в аэропорт, благо топать было, от силы, минут семь. Вскоре небеса утихомирились вовсе, и стали прибывать рейсовые самолеты. После короткого разбега наша машина взвилась в воздух, оставляя внизу и гостеприимный остров Колон, и множество других островов, зеленых и пушистых, окаймленных белыми пляжами, и погруженных в такое чистое и гостеприимное голубое с зеленым Карибское море, мягкий шум волн которого еще долго слышался сквозь гул двигателей нашего самолета.

Грегори Мирски
Milavia International, Ltd
Январь, 2009